19 сентября в Институте языкознания РАН в рамках очередного семинара Центра лингвистического изучения мировой поэзии«Мировые поэтические практики»состоялся доклад преподавателя ИСАА МГУ и Центра восточных философий Института философии РАН Ю.А. Дрейзис, темой которого стал классический китайский стих.
В отличие от поэзии на семитских языках, которой были посвящены первые два заседаниясеминара, вплоть до современного период в Китае не существовало единого термина для обозначения всех традиционных форм стиха. Вместо этого китайские авторы оперировали названиями отдельных жанров, каждый со своими формальными и содержательными особенностями. В общем, традиционная китайская поэзия представляла собой совокупность форм, использовавших рифму и метрику, основанную на установленном числе слогов в каждой стихотворной строке. При этом некоторые формы строились также на возможностях, которые предоставляла существовавшая в языке тональная система, дававшая поэтам необходимый арсенал для чередования разных регистров (относительной высоты тона) звучащего слога.
При всём многообразии традиционных форм для большинства западных читателей классическая китайская поэзия – это, прежде всего, так называемая уставная поэзия люйши, чьё содержательное разнообразие сделало её более интересной для переводчика, чем поэзия других традиционных форм (оды фу, городского романса цы, арии цюйи т.п.). Пожалуй, для теоретика и практика поэзии наибольший интерес представляет то, какую степень свободы давала строгая метрическая система поэту и какова была природа налагаемых ограничений.
Базовой особенностью стиха люйшиявляется его следование жёстким правилам во многом искусственной рифмовки, соблюдение заданной длины строки и чередования тонов. Из всех трёх характеристик наиболее сложной для понимания европейского читателя является именно тональная природа китайского классического стиха, которая начинает проявляться не раньше конца V – начала VI вв., вслед за эволюцией самого языка. История китайского стихосложения на протяжении первых пяти столетий его существования – это, по существу, история открытия, сначала в очень простой форме, рифмы и метра и их разработки и эксплуатации для поэзии на языке, в котором сама форма слов обеспечивает поэта естественными слоговыми блоками для чисто силлабического стиха. В древнекитайском и возникшем на его основе классическом языке вэньяненаблюдается отчётливое тяготение к моносиллабизму – в общем случае слова односложны и записываются одним иероглифом, и лишь изредка попадаются практически неразложимые сочетания. Таким образом, деление стиха на ритмические единицы, равные между собой по числу слогов, оказывается самой удобной формой стихосложения.
Изначально термин ши, обычно ассоциируемый с лирической поэзией в её современном понимании, обозначал слова песни, существовавшей именно в простой силлабической форме. Эти тексты, написанные по преимуществу четырёхсложным (или четырёхсловным) размером с обязательной рифмовкой, оказались аккумулированы в «Шицзине», или «Каноне песен». На протяжении последующих веков китайская поэзия начала постепенно открывать для себя возможность использования – наряду с рифмой и силлабикой – тональной природы языка и уверенно двигаться в сторону появления новых размеров: пятисложника и семисложника (отчасти под влиянием южной поэтической традиции, представленной в классическом своде «Чуские строфы»).
С «открытием» поэтом и теоретиком Шэнь Юэ в конце V – начале VI вв. четырёх тонов (отличных от современных четырёх тонов стандартного путунхуа) и восьми болезней стиха начинается эпоха тонального стихосложения. Осознание тона в китайской поэзии сопоставимо с изменениями, имевшими место в латинской поэзии, когда она превратилась из поэзии тонической в квантитативную. Однако если Рим заимствовал чуждую просодию, то китайский переход увязан с эволюцией самого языка. Эта эволюция происходила в том числе под влиянием контактов с иностранными языками: на протяжении нескольких веков до объединения Китая династией Тан север страны находился под властью тюркского племени тобгачей, основателей династии Северная Вэй. В 494 г. они перенесли свою столицу с внешних рубежей империи в город Лоян, а в 535 г. в городе Чанъань была основана новая династия тюрков-кочевников – Западная Вэй. При Тан обе эти столицы стали крупнейшими по значимости культурными центрами, и диалекты, успевшие сформироваться там за годы власти кочевых племён, распространились оттуда по всему Китаю. Очевидным образом усиление значимости тона в поэзии соотносилось с развитием тональной системы разговорного языка, где она была вызвана к жизни необходимостью различения колоссального количества омофонов, возникших в результате фонетических изменений. Не стоит забывать также и о влиянии санскритской традиции, с которой Китай познакомился благодаря активному распространению буддизма в годы смуты и междуцарствия.
Шэнь Юэ и поэты его круга, известные как поэты эпохи под девизом правления юнмин (букв. «вечная ясность»), сформировали представление о четырёх тонах среднекитайского языка: ровном пин, восходящем шан, уходящем цюйи входящем жу (который, по сути, представлял собой не отдельный тон, но характеристику длины закрытого слога, заканчивавшегося имплозивными –p, –t, –k) и возможностях их чередования для создания привлекательного тонального рисунка строки. К танскому времени просодические правила подверглись упрощению и кодификации; все тоны были подразделены на ровные (пин) и ломаные (цзэ). К ровным относился лишь ровный тон, все остальные характеризовались как ломаные. Каждый слог неизбежно произносился одним из четырёх возможных тонов. Сложные метрические схемы регулировали чередование ровных и ломаных тонов внутри строки пятисложного и семисложного стиха, задавая тем самым его жёсткую тональную структуру. Поэт всегда писал, держа в голове тоновую принадлежность того или иного слога, насколько бы искусственной она ему не казалась ввиду диалектальных или диахронических различий. Это отдалённо напоминает чередование ударных и безударных слогов в силлабо-тоническом стихосложении, с той разницей, что каждая новая строка по своему рисунку должна была зеркально отражать предыдущую.
Существовало три типа регулярного стиха люйши: собственно восьмистрочный люйши, четверостишие цзюэцзюй (букв. «оборванные строки») и «поэма» пайлюйс неограниченным количеством стихотворных строк, сгруппированных в четверостишия. Все чётные строки в регулярном стихе заканчивались рифмующимися слогами, причём рифма, как правило, соблюдалась одна и та же на протяжении всего стихотворения, предпочтительно ровного тона.
Параллелизм (семантический, синтаксический, фонологический) являлся отличительной особенностью стиха люйши. В восьмистрочном стихотворении два средних двустишия всегда характеризовались внутренним параллелизмом. В форме цзюэцзюй параллелизм мог присутствовать, но не являлся обязательным. В поэме пайлюй параллелизм требовался для всех двустиший, за исключением первой и последней пары.
В двух последовательно расположенных стихах порядок следования ровных и косых тонов всегда по возможности отображался во втором стихе в противоположный по отношению к первому. Когда невозможно было избежать нарушения тональной структуры строки, требовалось «компенсировать» это нарушение в последующих стихах. Как правило, речь шла об использовании ломаного тона там, где изначально предполагался ровный – в этом случае нужно было добавить ровный тон в допустимую позицию.
В последующие эпохи эти правила были сведены в простую формулу: «первый, третий, пятый всё равно какие», «второй, четвёртый, шестой чётко определены». Суть её сводится к тому, что тон первого, третьего и пятого слогов в строке может быть как ровным, так и ломаным, и в этих позициях допустимы нарушения соответствий. Однако тон второго, четвёртого, шестого и седьмого слогов всегда жёстко соответствует предписаниям.
Исключение из этого правила составляют строки типа РРЛЛР/РРЛРЛ и ЛЛРРЛЛР/ЛЛРРЛРЛ, где первый и третий слоги соответственно обязаны нести ровный тон (чтобы соблюдалось правило «одиночного ровного»). Тон четвёртого слога пятисложной строки и шестого слога семисложной строки на самом деле допускает вариации при условии «компенсации».
Одновременно со строго регламентированной поэзией люйши существовала и поэзия «старого стиля» (гути или гуфэн), где при соблюдении общих правил рифмовки и количества слогов игнорировались тональные рисунки. По иронии судьбы, слава одного из самых известных поэтов-классиков – Ли Бо, в каком-то смысле воплощающего квинтэссенцию традиционной китайской поэзии, основана именно на более свободных по форме произведениях старого стиля. Если в произведениях гуфэн допускались рифмовка в рамках 34 ассонансных групп – при этом рифмы ломаных тонов использовались так же свободно, как и ровного – и игнорирование тоновых соответствий, то влюйшидействовал свод законов, нарушение которых не приветствовалось:
- использование рифм 106 стандартных категорий, предпочтительно в ровном тоне;
- строгое соблюдение тоновой структуры:
- тенденция к выстраиванию тонов в виде антитетических соответствий, особенно в последней части стихотворных строк (се):
Л Л Р Р Л
Р Р Л Л Р;
- склонность к группировке слогов сходного тона внутри строки парами, но не тройками (нянь): РРЛЛР и РЛЛРР;
- допустимость использования троек сходного тона в случае, если они разделены цезурой: строка типа ЛЛ/РРР нежелательна, а РРЛЛ/ЛРР вполне допустима.
В таком практически неизменном виде классическая поэзия люйши просуществовала вплоть до сегодняшнего дня. Трудно переоценить её влияние на ранние поэтические традиции Японии, Кореи и Вьетнама. Использование и развитие классической китайской поэзии активно продолжались и в первые десятилетия XX века, до движения «четвёртого мая» (1919 г.), и продолжаются даже сегодня, в XXI веке.